В 1970 году началась работа над фильмом «Офицеры» – уникальной в отечественном кинематографе картиной. В 70-е годы о войне, гражданской и Великой Отечественной, фильмы появлялись едва ли не каждый месяц, но лишь «Офицеры» вобрали в себя всю военную историю СССР, какой она представлялась тогдашним идеологам. Однако главное в фильме вовсе не это, а волнующий рассказ о благородных людях. Хочется верить, что потребность в таких историях не иссякнет у зрителей никогда
Второе дыхание Юматова
Знаменитую киноленту создавали четверо фронтовиков: сценаристы Борис Васильев и Кирилл Рапопорт (служили в танковых войсках), режиссер Владимир Роговой (бывший пехотинец) и Георгий Юматов (юнга, по собственному выражению актера, грудью пропахавший всю Малую землю).
Исполнительница роли Любы отыскалась быстро – ею стала Елена Добронравова, актриса-вахтанговка.
Труднее оказалось найти актеров на главные мужские роли – Ивана Варравы и Алексея Трофимова. На роль Трофимова претендовало ни много ни мало 42 кандидата. В их числе были Евгений Жариков, Станислав Любшин, Юрий Соломин, Михаил Ножкин… Однако на пробах всех превзошел Георгий Юматов, кумир 50-х («Молодая гвардия», «Разные судьбы»), у которого в то время открылось второе дыхание.
Романтика Ланового
Ивана Варраву жаждали сыграть тоже почти полсотни актеров – Олег Ефремов, Александр Лазарев, Александр Белявский, Валентин Гафт. Режиссеру больше всех понравился Ефремов, его утвердили на худсовете, но он сниматься не смог – был занят в другой картине. Роговой настолько пал духом, что во время полета в Ашхабад, где планировались натурные съемки, уговорил сниматься… пилота Леонида Козмерова. К сожалению (или к счастью?), Козмеров не прошел пробы: красавец-мужчина был начисто лишен актерских данных.
Тогда выбор пал на Василия Ланового, «сослуживца» Елены Добронравовой. Сегодня кажется, что иного Варравы и быть не могло. Между тем Лановой долго колебался: «Я не мог понять своего героя, – рассказывал Василий Семенович. – Он отважный, красивый и всю жизнь влюблен в одну женщину. Мне со всех сторон стали твердить: «Варрава – романтик, играй романтика!» И я согласился».
«Свинья» для конкурентов
Когда подготовительный период был в самом разгаре, группа едва не потеряла Георгия Юматова – он запил.
Надо сказать, что еще летом 1970 года Юматову «за недостойное поведение на съемках» объявили строгий выговор по «Мосфильму». А режиссерам студии запретили снимать артиста в течение года. Начальство собиралось через Госкино закрыть ему дорогу и на другие студии. К счастью, до этого не дошло, иначе роль Трофимова пришлось бы играть кому-то другому. Хотя поговаривают, что, «разрешив» ему сниматься у Рогового, «Мосфильм» хотел подложить конкурентам свинью: был расчет, что Юматов подведет и съемочную группу «Офицеров». Расчет, как показали дальнейшие события, верный, но результат получился отнюдь не в пользу «Мосфильма».
Любить или не любить?
Съемки пришлось начать с конца – эпизода, когда Варрава знакомится с внуком Трофимовых – суворовцем Ваней. Дело было в том, что в этой роли снимался московский школьник Андрей Громов, а его нужно было освободить до начала учебного года.
По воспоминаниям съемочной группы, с ним работалось легко, а вот между режиссером и Еленой Добронравовой (Любой) возник конфликт. Они по-разному трактовали взаимоотношения Варравы и Любы. Режиссер хотел, чтобы любовную линию в этом дуэте вел один Варрава, актриса же настаивала, чтобы ее героиня тоже питала к сослуживцу своего супруга не только платонические чувства. Скандалы следовали один за другим, и наконец Роговой снял Добронравову со съемок. Времени на поиск новой актрисы не было, решили обратиться к тем, кто пробовался раньше. Утвердили Алину Покровскую, актрису театра Советской Армии. Ее срочно отозвали с гастролей.
Молодящая косичка
– Юматов и Лановой встретили меня с цветами, – вспоминает Алина Покровская. – Оператор провел пальцем по моему лицу: «Здесь проложим морщины» – и вытащил откуда-то седой парик. В считанные минуты я из девчонки, которую собиралась играть, стала бабушкой!
Не менее трудную задачу представлял собой грим Юматова. Для первой трети фильма 44-летнего актера нужно было омолодить на двадцать лет. Чтобы разгладить морщины, Георгию Александровичу заплетали волосы в косички и туго стягивали на затылке, а лицо замазывали яичным белком. Процедура сродни изощренной пытке, но актер сносил ее безропотно.
Лекарство для китайцев
Затем съемочная группа отправилась в Рузу. Там в конце августа снимался эпизод «китайская переправа». Для пущей достоверности в сцене заняли настоящих китайцев – двести человек, предоставленных торгпредством КНР.
Надвигалась осень. Ночью, когда шли съемки, вода в озере стала ледяной. Однако дисциплинированные китайцы безропотно отрабатывали дубль за дублем. Их старания были вознаграждены несколькими ящиками главного русского лекарства от простуды. Приняв его, китайские гости потеряли автономность, и их пришлось грузить в автобусы вповалку.
Под угрозой срыва
Октябрьские съемки в Севастополе оказались под угрозой срыва. Георгий Юматов ушел в запой. Единственным, кто мог в прямом и переносном смысле отрезвить Георгия Александровича, была его супруга Муза Крепкогорская. Ее срочно вызвали в Севастополь, а чтобы приезд был оправдан творчески, специально для нее Васильев написал крохотную роль мамы той девушки, в которую влюбился сын Трофимовых…
Говорят, что для «срыва» была и еще одна особая причина: Юматов влюбился в свою партнершу. «То, что Жора ко мне неравнодушен, было видно невооруженным глазом, – рассказывала Алина Покровская. – Но я делала вид, что ничего не происходит. Я уже тогда встречалась со своим будущим мужем, а за Жору очень переживала Муза. На всякий случай мы везде ходили втроем: Жора, Вася и я. Прямо как в фильме».
Горячая кровь
В феврале неподалеку от Ашхабада начались съемки эпизодов войны с басмачами. Алина покровская вспоминает: «Я приезжала в Туркмению на два-три дня. Садилась после спектакля в самолет и мгновенно засыпала. Дозаправка в Красноводске – и из заснеженной Москвы попадаешь в зеленый рай. Возвращаешься со съемок в гостиницу, напоенную изумительными запахами. Жора Юматов кричит: «Тебе шашлык заказывать?» Жора и Вася скакали не хуже заправских джигитов, а вместо меня режиссер хотел снимать дублершу. Но у меня были на этот счет свои планы. Возвращаясь в Москву, я каждое утро – к семи часам – ездила на ипподром и училась ездить.
Столь неожиданная смелость едва не стоила актрисе жизни. На съемках ей дали скакуна горячих кровей. Сцену погони басмачей за героями фильма снимали рядом со рвом. И вот Адлер – так звали коня Покровской – решил прокатить наездницу с ветерком и пошел на обгон скакунов Юматова и Ланового. Первым это заметил Юматов и бросился наперерез Адлеру. Вскоре подоспел Лановой. Они догнали лихача-камикадзе и спасли Покровскую от неминуемого падения в ров.
Череда несчастий
Через несколько дней едва не погиб второй режиссер Владимир Златоустовский. Впоследствии он вспоминал: «Басмача-предателя играл ашхабадский художник, панически боявшийся высоты. А по роли ему надо было подстреленным падать со скалы. Мы с ним примерно одного роста, и я решил «упасть» за него. Туркмены внизу натянули брезент, я повернулся к ним спиной, шагнул вниз… и промахнулся! Рухнул башкой прямо им на руки. Горе-страховщики испугались и бросили меня вместе с брезентом. Очнулся – «скорая», врачи, сотрясение мозга»…
Несчастье подстерегло и оператора Михаила Кириллова. Чтобы снять рельсы под мчащимся поездом, ему пришлось привязать себя под вагоном. Но от тряски веревка развязалась, и оператор рухнул на рельсы. От гибели его спасло лишь то, что поезд в тот момент замедлил ход, но оператор все же попал в больницу.
Настоящая семья
На бессловесную, но важную роль Ванечки, внука Трофимовых, в нескольких эпизодах требовался очень юный артист – годовалый ребенок. Здесь уместно вспомнить стихи Корнея Чуковского: «Какая же мать согласится отдать своего дорогого ребенка?..» В конце концов было решено искать его в домах малютки, где воспитывались дети-отказники. Нашли 11-месячного малыша Володю Селиванова, мальчика с судьбой, позаимствованной как будто из романа Дюма. Отец поставил вопрос ребром: или я, или ребенок, и она выбрала мужа. Это не помогло – молодая «семья» вскоре распалась. Впрочем, мать все равно не спешила за сыном в детдом, но вмешался случай. Она попала на сеанс «Офицеров» и узнала сына в юном актере. Лишь тогда сердце непутевой родительницы дрогнуло, и после полутора лет в детском доме Володя обрел настоящую семью.
Главный кинокритик
Девятого апреля 1971 года картина была представлена худсовету киностудии и принята практически без поправок. Однако у чиновников из Госкино сложилось иное мнение. Они заставили вырезать из фильма несколько эпизодов, в том числе сцену расстрела фашистами советского офицера (она, видимо, никак не вязалась с названием). Картине присвоили лишь третью прокатную категорию. Не повезло фильму и с датой премьеры – на широкий экран «Офицеры» попали 26 июля, в разгар летних отпусков. И хотя дебют проходил в самом престижном столичном кинотеатре «Россия», половина мест в огромном зале пустовала. К счастью, на просмотре оказалась супруга тогдашнего министра обороны Андрея Антоновича Гречко. Она была потрясена увиденным – в Любе Трофимовой узнала себя. Она немедленно поделилась впечатлениями с мужем, он запросил копию фильма и отправился смотреть ее на дачу к главному кинокритику страны – Леониду Ильичу Брежневу.
«Офицеры» привели их в восторг, и в сентябре, когда в столицу подтянулся отпускной народ, состоялась повторная премьера. Она прошла при аншлаге. Успех картины был ошеломляющим: она стала самым кассовым фильмом 1971 года. В прокате «Офицеры» собрали 53,4 млн. зрителей.