Папироса стала символом целой эпохи. За всю свою советскую историю фабрики производили многочисленные марки папирос: «Прима», «Дюшес», «Кино», «Ленинград», «Наша марка», «Столичные», «Палехский баян», «Тройка», «Футбол», «Север» и «Аврора». Однако наиболее популярными были, конечно же, «Беломорканал», «Казбек», «Друг» и «Герцеговина флор»

Папиросная популярность

Советская власть, победив старый мир, взяла от него всю табачную индустрию, производившую в отличие от западной не сигареты, а папиросы. Это было хорошо для потребителя, так как сигареты в то время еще не снабжались фильтром и были вреднее папирос, длинные мундштуки которых охлаждали табачный дым и задерживали часть никотина и смолы.

О долгой жизни и популярности папирос можно судить хотя бы по словам «папиросная бумага», которые и теперь всем понятны. Именно в такую, полупрозрачную бумагу, вкладывался табачный «заряд» папирос. Эта бумага мгновенно сгорала, почти не оставляя после себя вредной смолы.

 

«Ракета» – для каждого шкета»

В 40-х годах, после войны, советская табачная отрасль, входившая почему-то в состав пищевой промышленности, выпускала папиросы «Прибой», «Норд» (после начала «холодной войны» с Западом их переименовали в «Север»), а также «Красная Звезда», «Спорт» и «Ракета». Последние были самыми дешевыми (1 рубль за пачку), и про них пренебрежительно говорили: «Ракета» – для каждого шкета». Наилучшей по качеству из простых, круглых советских сигарет без фильтра долгое время была «Прима», пачка которой до 1961 года стоила 1 рубль 40 копеек, а после – 14 копеек.

Дорогими считались папиросы «Беломорканал» по 2 рубля 20 копеек, а самыми шикарными – «Казбек» – по 3 рубля, на плотной коробке был изображен всадник на фоне двуглавой заснеженной горы.

«Герцеговина флор» – запах начальников

Говорят, что Сталин курил только папиросы «Герцеговина флор», которые делались для него по спецзаказу. Их он разламывал и набивал табаком трубку. В пепельнице «вождя народов» всегда лежало несколько выпотрошенных папирос.

В довоенные годы «Герцеговину» делали на фабрике «Петро». Там действовала даже специальная закрытая лаборатория.

В годы войны изготовление папирос «Герцеговина» для Сталина было перенесено куда-то на юг СССР. Есть сведения, что это же предприятие производило и крепкий алкоголь весьма высокого качества под тем же названием и пили его только избранные.

Марихуана для пролетариата

Ну а для самых неимущих советская промышленность выпускала махорку. На махорку шел не листовой табак, а третьесортный хлам – измельченные стебли. Это было самое дешевое и самое крепкое курево, которое использовалось в свернутых из клочка газеты самокрутках. Затянувшись такой «цигаркой», курильщик хрипел, крякал и изрекал: «Эх, крепка советская власть!»

Махоркой снабжала почти весь Союз махорочная фабрика в Витебске, которая работала с царских времен и была закрыта лет 30 тому назад. Фабрика поставляла торговле расфасованную в бумажные пакетики махорку по 7 копеек за пачку. Правда, покупателями ее, как уже было сказано, являлись только самые неимущие (колхозники, например) и домашние хозяйки, травившие махоркой платяную моль.

 

Дипломатические советы

Пожалуй, ни одна другая марка исконных советских папирос не была окутана таким флером легенд, как «Беломор».

«Беломор» – не просто папиросы. Это раритет. Даже в учебниках по дипломатическому этикету, в которых моделировалась правильная манера бесед с иностранцами, в качестве примера приводились типовые объяснения, отчего это у наших папирос, в частности у «Беломора», такой длинный бумажный мундштук. Бестолковому гостю следовало рассказать, что зимы у нас холодные, курить приходится в перчатках, а потому длинная гильза позволяет удобно держать папиросину.

 

Бекасик и бычок

Пачки «Беломора» были цвета «блю-жандарм», и по заказу ОГПУ на них изображалась трасса Беломоро-Балтийского канала им. Сталина, где, к умилению Максима Горького, «черти драповые», то есть доблестные чекисты, перевоспитывали «отбросы социалистического общества», среди которых были филолог Лихачев и театральный режиссер Игорь Терентьев.

К «Беломору» затем прилепилось название «БК». Вскоре, по созвучию, папиросы стали называть «бекас», и тут же родилось словосочетание «стрелять бекасов», то есть просить покурить. До этого «стрелять» на уголовном жаргоне значило «просить милостыню», а после «Беломорканала» слово вошло в просторечную лексику именно со значением «просить закурить».

В конце концов «быком» стали называть целую папиросу, а «бычком» – окурок.

Кстати, диаметр советских папирос был как раз таким, чтобы в случае необходимости на тех же станках запустить выпуск патронов. Поэтому все табачные фабрики числились стратегическими объектами. 

Престижный «Казбек»

И все же самой узнаваемой для людей старшего поколения стала пачка папирос «Казбек». Гурманы говорят, что у папирос «Казбек» был приятный кисловатый привкус. Если «Беломор» самим названием связан с историей нашего государства, то папиросы «Казбек» ассоциировались со свободной жизнью. Но картинка, как часто бывает, обманчива. И та, и другая пачки, как ни странно, связаны с одним человеком – «отцом всех народов» Сталиным. Автор дизайна пачки папирос «Казбек» – художник Роберт Грабе – в тридцатые годы создал рисунок, напоминавший Сталину о его родине. Инициатива создания папирос исходила от работников «Табактреста». Понятно, что эта «добровольная» инициатива принудительно корректировалась работниками НКВД. Ребята угодили, ибо сам Сталин одобрил папиросы и утвердил рисунок на пачке. После его одобрения папиросы вошли в число наиболее престижных.

 

Золотой «Друг»

Самой красивой в СССР была пачка папирос «Палехский баян», стилизованная под палехскую лаковую шкатулку.

В начале 60-х годов лидер страны Никита Хрущев поставил задачу украсить быт, и для охочих пофорсить выпустили еще одни дорогие сигареты – «Друг» – с мордой овчарки на коробке и «золотым» ободком на конце мундштука.

Первыми отечественными сигаретами стали «Краснопресненские», а первыми сигарами – «Погарские», которые крутили на заводе в городе Погаре Брянской области. Сигары продавались как в пачках, так и в розницу. Были они крепкими, дорогими и неприятными по вкусу и запаху, отчего быстро ушли с рынка. 

Курить – здоровью вредить

Эта фраза вошла в обиход советского человека не ранее 70-х годов прошлого века. В предыдущее же время курение скорее поощрялось. В 20-30-х годах табаком увлекались все – от вождей до разнорабочих. «Нам остаются от старого мира только папиросы «Ира», – остроумно подрабатывал на моссельпромовской рекламе поэт Маяковский, курильщик с многолетним стажем.

Даже в 60-е годы прошлого века курить разрешалось почти везде – в ресторанах, на вокзалах, в поездах (были вагоны и купе для курящих), даже, как ни странно, в самолетах. Самые невоздержанные ухитрялись курить «в рукав» и во время киносеанса.

Много курили в служебных кабинетах и заводских цехах.

Даже начинающий актер с окладом в 600 рублей (1958 год) мог позволить себе ежедневную пачку «Беломора» по 2 рубля 20 копеек. А после 1961 года, когда хрущевская денежная реформа превратила 600 рублей в 60, а 2 рубля 20 копеек в 22 копейки, доступность табачных изделий сохранилась. Конечно, стоило подумать, что лучше купить за 22 копейки: пачку «Беломора» или буханку хлеба и кило картошки. Ясно, что курильщики выбирали табак.

Для тех, кому за…

Теперь же памятные пачки «Беломора», по которым многие из нас изучали когда-то первые азы географии, ушли в историю. А вместе с ними – и другие дешевые сигареты без фильтра с теперь уже легендарными названиями вроде «Ватры» и «Примы». Оно и понятно – «Беломор», «Астру» и «Приму» в основном покупали те, «кому за…». Для них эти марки были частью собственной жизни. Хотя и не всегда, может быть, веселой.

Для молодежи «народные» папиросы в лучшем случае – советская экзотика.

За последние лет тридцать папиросы почти исчезли из продажи. Зато сигарет стало – завались. Так что очень может быть, что, поминая русскую папироску, вы закурите не наш «Беломор», а американскую сигарету.

СПРАВКА:

История папирос берет свое начало в России, ведь придуманы они были именно здесь. Первое упоминание о папиросах встречается 29 апреля 1844 года.

Изначально папиросы делались вручную, до тех пор пока русский инженер Семенов не изобрел гильзонабивную машину. Примерно тогда же был придуман так называемый шовчик Мендельсона — по имени изобретателя. Края тончайшей папиросной бумаги соединялись запрессовкой специальными зубчатыми колесиками.