В стране уже нет фарцовщиков, гигантских НИИ и крупногабаритных ЭВМ, о которых идёт речь в комедии. Однако трогательная история о том, как простая служащая Надя Клюева с помощью подруги-социолога Сусанны пытается найти себе жениха, по-прежнему нравится зрителям. 

Правда, трогательная комедия «Самая обаятельная и привлекательная» создавалась далеко не в весёлых условиях. Известные актёры показывали характер, у режиссера прямо во время съемок случился инфаркт, а дирекция «Мосфильма» вообще пыталась закрыть картину…

Голливудский рецепт

О том, как снималась «Самая обаятельная и привлекательная» поведал режиссер Геральд БЕЖАНОВ:
– Я хотел снять фильм с доброй человеческой историей, милыми героями и благополучным финалом. И еще, чтобы киношные ситуации были понятны и узнаваемы в реальной жизни. Этот рецепт придумали в Голливуде, но потом забыли. А я им всегда пользуюсь. Мои комедии говорят о том, как найти счастье в жизни. Для этого надо сделать всего один шаг, только сделать его надо обязательно.
Историю про дурнушку Надю Клюеву, превращающуюся в прекрасного лебедя, мы придумали с моим другом и соавтором Анатолием Эйрамджаном. Надя Клюева – это собирательный образ, он ни с кого не списан.

«Облизывал» следы Муравьевой
– Когда я начинаю снимать, – продолжает Геральд Бежанов, – для меня самое главное – снайперски подобрать актерский состав. Это уже 50 процентов успеха фильма. Вот не было бы с нами Ирины Муравьевой – не было бы картины. Я полгода ходил за ней, стоял на коленях, умолял ее мужа, «облизывал» ее следы у Театра им. Моссовета. И все-таки добился согласия Муравьевой на съемки в комедии. Она уникальная актриса! И в творческом плане, и в человеческом. Муравьева была юной, пухленькой, живой, органичной. Она жила картиной, прислушивалась ко всем советам, чтобы точнее сыграть образ Нади. Я мечтал еще когда-нибудь поработать с этой актрисой, но не сложилось. И мне очень жаль, что она долго не снималась в кино.
Кроме Муравьевой я хотел снять в этом фильме Леонида Куравлева, Ларису Удовиченко, Михаила Кокшенова, Александра Абдулова, Людмилу Иванову. О роли Сусанны говорил с Любовью Полищук и Инной Чуриковой, но остановился на Татьяне Васильевой.

Актерский состав подобрался суперпрофессиональный, известный, а оттого довольно сложный. Один из актеров, помнится, наврал, что болен, а сам сбежал на две недели зарабатывать на Сахалин. Ни о ком не подумал!
Конфликты с актерами возникали и по другому поводу. Когда я пишу сценарий, то продумываю все до мелочей. И от актеров требую, чтобы исполняли все точно по сценарию, вплоть до запятой. Это многих раздражает, народные и заслуженные пытаются импровизировать: «А давайте это выбросим! А давайте я сделаю так!»
Я говорю: «Вы варитесь в малюсенькой композиции, а я создаю партитуру». Мы с Куравлевым друзья, он скрипел, но все равно делал так, как написано. Абдулов страшно раздражался, Васильева тоже.
Она как-то пришла на съемочную площадку, а текста не знает, не выучила. Но это же твоя работа! Если ты профессионал, как ты можешь приходить на съемочную площадку, не зная текста! А однажды она меня просто до белого каления довела.
Представьте себе: снимаем сцену, когда Надя и Сусанна приходят на работу к Наде, чтобы «исследовать» трудовой коллектив, посмотреть на героев Абдулова, Кокшенова и Куравлева. Сусанна была блондинкой. Приходит Васильева на следующий день работать над этой же сценой, я смотрю, а она… красная. Перекрасила волосы в ярко-рыжий цвет! Я в шоке: «Таня, ты с ума сошла? Мы же сцену не закончили!» «А что такое? Я ничего не делала», – спокойно говорит она.
«Так это я сумасшедший?» – ищу поддержки у съемочной группы. А народ у нас веселый собрался, оператор тоже решил надо мною подшутить: «Да не красила она волосы, вчера такой же снималась». Я схватил камеру (а камеры тогда были огромные), замахнулся ею, и вдруг как сердце прихватит…
Камеру успели поймать, а меня на «скорой» увезли. Микроинфаркт. Почти месяц пролежал, и, если бы не был автором сценария, фильм точно передали бы другому режиссеру.
Кстати, Васильева так обратно и не перекрасилась. Поэтому на Сусанну пришлось надеть белую шапочку.

«Вода только для сотрудников!»
– Весь фильм сняли, не выезжая из Москвы. Кстати, стоил он всего 500 тысяч рублей. На комедию, как всегда, выдали по остаточному принципу. Квартиры героев и конструкторский отдел снимали в павильонах «Мосфильма». А проходная была настоящей – мы сделали выгородку на каком-то московском заводе. Здание и коридоры, в которых работают герои, тоже снимали в реальном НИИ.
Притащили туда аппарат с газированной водой. Помните, как Куравлев заставлял Кокшенова пить газировку, чтобы та не досталась Ширвиндту: «Вода только для сотрудников института»? Бедный Миша Кокшенов чуть не лопнул. А все потому, что Ширвиндт с Куравлевым постоянно издевались и подтрунивали над ним. Миша не выдерживал и начинал смеяться. В результате сцену сняли только с восьмого дубля, и несчастному Кокшенову пришлось выпить восемь стаканов газированной воды.
Кроме аппарата с газировкой в институте поставили стол для пинг-понга. Только выяснилось, что Ирина Муравьева и Владимир Носик не умеют играть в настольный теннис. Пришлось дать им время на тренировки. И что вы думаете? Носик играл, играл и сломал себе палец на… ноге. Все умирали со смеху и удивлялись: как можно играть в пинг-понг и сломать палец не на руке, а на ноге? На палец наложили гипс, и все остальное время съемок Носик прохромал. В том числе в сцене, когда шел под зонтиком вместе с Муравьевой. Но мы постарались снять так, чтобы зрители этого не заметили. А в пинг-понг наши актеры с трудом, но играть научились.

Борис Ельцин обиделся
– Для превращения Нади из дурнушки в красавицу нам нужны были модные вещи. Но в 1985 году на «Мосфильме» сшили бы чудовищные костюмы. Как выкручивались? Пользовались гардеробом актеров, если, конечно, они соглашались. Ирина Муравьева в конце фильма появлялась в своих собственных платьях и беленькой шубке, а красная шляпа на ее героине принадлежала Татьяне Васильевой. А помните, как героиня Муравьевой приходит на работу в кепочке с помпончиком, а Куравлев говорит, что Надя в ней похожа на клоуна Олега Попова? Эта была личная кепочка Ларисы Удовиченко.
Вера Сотникова, игравшая подружку героя Абдулова, тоже снималась в своей одежде.
Чуть ли не единственная вещь, которую шили на заказ специально для картины, – это костюм Михаила Кокшенова, в котором он пытался очаровать Надю.
Мы попытались обыграть в картине тот факт, что в стране сложно было купить приличную одежду. Вот только влетело нам вовсе не за то, что затронули тему фарцовщиков…
Помните, как Надя и Сусанна приходят в гости к спекулянту, которого играл Игорь Ясулович? Фарцовщик предлагает Муравьевой всякие модные наряды, а когда та отказывается от них, говорит Сусанне: «Она что, с Урала? Ничего не понимает? Да в таких вещах жёны иностранных послов ходят!»
Ох и досталось нам за эту фразу «Она что, с Урала?». Госкино и я лично писали объяснительные Борису Ельцину, который тогда руководил Свердловским обкомом. Признавались в любви к Уралу и доказывали, что не хотели обидеть уральских женщин. В своей следующей комедии «Где находится нофелет?» я тоже извинялся перед жителями Урала. Специально вложил в уста героини Ольги Кабо много добрых слов о «стране малахита».

«Премии не будет!»
– В советское время прежде чем озвучивать картину, режиссер должен был показать ее худсовету. Собрались уважаемые люди, сели, посмотрели и как закричат: «Катастрофа! Конец! Премии не будет!» Я пошел к тогдашнему директору «Мосфильма» Николаю Сизову и говорю: «Умоляю! Отгородите меня от этих людей! Дайте закончить картину, а потом судите». Сизов оказался мужественным человеком и дал добро на продолжение работы.
Фильм озвучили и опять собрали худсовет, но уже в присутствии Сизова. «Ну, каково ваше мнение о фильме?» – спрашивает он у остальных после просмотра. А они сидят и не знают что сказать, ждут его реакции. Тогда Сизов встает, жмет мне руку и говорит: «Поздравляю! Прекрасная картина». Что тут началось! Они такие слова говорили! Чуть ли не новым талантом в советском кинематографе меня называли.
А я рад, что, несмотря на все трудности, актерский ансамбль получился и люди до сих пор смотрят эту комедию. Фильм купили 69 стран мира, а в Союзе его тогда посмотрели 80 миллионов зрителей.